Вопрос о сочетании, о соединении сада с домом мне кажется очень важным, потому что он еще раз вовлекается в тему об уместности японского сада в чужом окружении. Это противоречие кажется как минимум самоочевидным.
В самом деле, нет ничего более близкого к саду, чем дом и жизнь в нем. Наша жизнь в саду немыслима без нашей жизни в доме. И это не просто справедливо для такого сада, как японский, но имеет свою особую специфику. Японский сад и японский дом неразделимы.
И сразу возникает два довольно разных посыла.
Первый. Раз это так, то либо и нам надо строить дом, который стилистически не противоречил бы замыслу японского сада, либо (что логичнее и чаще всего приходит на ум) отказаться вообще от этой глупой затеи.
Второй посыл состоит, однако, в другом - в признании того, что японский сад вслед за изменениями в японской жизни меняется. Он меняется, оставаясь японским, сохраняя свои типологически отличительные черты уже давно. И очень активно - со времен Мэйдзи, т. е. с середины 19 века, когда Япония познакомилась с Западом. Сначала очень медленно, сопротивляясь иностранному вторжению, менялась японская жизнь, менялся быт. Огромное влияние на японцев оказало знакомство с западной архитектурой того времени - а это модерн, мощный, потрясающий, заимствующий модерн, который и сам возник не без японской помощи! Конечно он не мог не потрясти и японские мозги. В Японии появилась целая плеяда последователей этого течения в архитектуре. Не только владельцы богатых имений, но и более мелкие торговцы стали строить дома на западный манер.
Отреагировал ли на новые веяния японский сад? Безусловно. Тут бы надо было привести список тех ландшафтных дизайнеров, которые сделали под влиянием новых знаний. Много великих имен. Много новых садов, ставших знаменитыми, в частности, и монастырских садов, т. е. неоспоримо "японских"...
Но пока меня больше интересует именно бытовой японский сад. Пока я ограничиваюсь тем японских садом и тем японским домом, в котором японцы существовали, жили своей обычной жизнью...
Меня уже достал этот дом. Давайте лучше о женщинах :). Вернее об одной, дорогой, горячо любимой, неоднократно упоминавшейся в теме, о Каваками Садаякко. С удовольствием напомню, кто она такая.
Её настоящее имя – Кояма Сада 小山貞, а профессиональное имя Садаякко 貞奴 («служанка Сада») она получила, став гейшей. Она была обучена грамоте, что не часто встречалось среди женщин того времени. Более того, Садаякко тайно посещала занятия дзюдо, верховой езды и даже научилась играть в бильярд. Кроме того, ей удавалось выступать на сцене, хотя женщинам было запрещено играть в театре Кабуки, где все женские роли исполняли мужчины. Во время гастролей за рубежом Садаякко неизменно покоряла зрителей своей красотой и искусством. Ею восхищались президент США и принц Уэльский, перед которыми она танцевала, а Н. С. Гумилёв посвятил ей стихотворение «Сада-Якко».
Кояма Сада родилась в 1871 году двенадцатым ребёнком в семье торговца. Когда ей исполнилось 4 года, семья разорилась, и девочку удочерила владелица дома гейш, где она и получила профессиональное имя, ставшее знаменитым. В 15 лет Садаякко выкупил премьер-министр Ито Хиробуми, ставший её покровителем, а потом и другом, и советчиком.
В 22 года Садаякко вышла замуж за актёра Каваками Отодзиро, вполне её достойного. В 14 лет Отодзира первый раз сбежал из дома, но был пойман. Второй побег оказался более удачным. В Токио он некоторое время зарабатывал услужением в разных местах. Судьба свела Отодзиро с членами оппозиционно настроенной Либеральной партии, к которой он и присоединился. За антиправительственные выступления неоднократно арестовывался и попадал в тюрьму.
В 1899 году Отодзиро и Садаякко с небольшой труппой отправляются в гастрольное турне по Европе и Америке. Западная публика впервые увидела японский театр, поэтому горячий интерес к выступлениям труппы был вполне понятен. Вернувшись в 1902 году на родину, Садаякко и Отодзиро селятся на вилле в г. Тигасаки, однако их совместная жизнь на этой вилле оказалась недолгой. В 1911 году Каваками Отодзиро скончался во время выступления на сцене.
В 1917 году Садаякко завершила свою карьеру на сцене, а в 1933 году на свои средства возвела у реки Кисо в преф. Гифу семейный храм предков Тэйсёдзи
,
а рядом построила усадьбу Бансёэн 晩松園 («Сад вечерней сосны»), где и пожила до самой смерти в 1946 году {197428}. Под «вечерней сосной» Садаякко, конечно, подразумевала себя. С иероглифа бан начинается также слово баннэн, означающее «закат жизни». Было ей в ту пору 62 года. У дома растёт несколько старых сосен
.
Прах Каваками Садаякко был помещён в построенный ею храм.
takedo [480], дело не в ошибке подсчета площадей.
Это может значить только одно: мы неправильно понимаем, что означает жилье для японцев. Это не здание, не стены здания. Это здание вместе с садом. И ничего удивительного в этом нет, если припомнить все, что мы знаем о том как японцы воспринимают сад. Ведь говорили же сами уже сто раз, что он неотделим от дома.
И жаль, что вы отмахиваетесь от рассмотрения столь важного вопроса. Лично мне интересно не сырое мясо, а блюдо из него.
Продолжение.
Строения главного дома усадьбы в модернизированном стиле сукия-дзукури расположены в форме журавлиного клина. За ним в саду находится чайный павильон {197429}. Справа от главного дома - гэнкан
,
.
С внутреней стороны «журавлиного клина» имеется внутренний гэнкан более скромного вида, а справа от него – единственная двухэтажная часть дома
,
.
В доме имеется более 25 комнат. Те из них, что расположены в восточной части дома, предназначались для самой Садаякко и гостей, а в западной находились комнаты прислуги кухня. Интерьер почти всех комнат выдержан в чисто японском стиле {197430}, но есть и европейская «солнечная комната» в фасадной части главного дома с чудесным видом на сад {197431}
.
Centurion, [481] именно так. Согласна. Но в этом маленьком нюансе скрыт большой смысл. И даже ключ к пониманию того, что такое жилье и сад для самих японцев. Они просто неотделимы друг от друга.
Тем не менее позволю себе окончить рассказ о Садаякко, столь досадно разбитый вновь возникшим белым экраном.
В материалах об усадьбе постоянно говорится о своеобразии каждого помещения, неизменно отмеченного прекрасным вкусом хозяйки. Об изысканности вкуса Садоякко говорят хотя бы ручки фусума в гостиной {197439}. Орнамент на них является ничем иным, как одним из символических сочетаний черт, используемых в искусстве составления благовоний, любимым занятием дам и кавалеров эпохи Хэйан (794 – 1185). Этот орнамент относится к группе «ароматов Гэндзи», вызывая в памяти образ блистательного принца из лучшего произведения той эпохи, «Гэндзи моногатари». К тому же этот орнамент носит название эавасэ, игры в подбор картинок и стихов к ним, также популярной во времена Хэйан. Два развлечения – составление благовоний и подбор картинок, весьма подходящая тема для гостиной. И всё это – в маленькой ручке на фусума.
Все строения усадьбы, в том числе крытый тростником флигель, стилизованный под деревенский домик инакая, сохранены в неизменном виде
,
.
В непосредственной близости от инакая стоит чайный павильон
,
,
.
Сад светлый и грустный, какой-то, по-моему, очень женский. Особенно хорош он, когда зацветают вишни
.
В саду есть и японские, и европейские черты. Но лучше об этом саде, как и о внутреннем убранстве помещений, расскажет небольшой фильм
.
И ещё одна замечательная женщина, побывавшая почти во всех "горячих точках", имевших отношение к Японии.
Писательница Хяси Фумико 林 芙美子 (1903 – 1951) родилась в бедной семье на о. Кюсю, и жизнь людей этого слоя общества стала основной темой её произведений.
Отец Асатаро Мията и мать Хаяси Кику не состояли в браке, и отец, сознавая ситуацию, занёс дочь в книгу посемейной регистрации дяди по материнской линии под фамилией Хаяси.
Родители Фумико, будучи бродячими торговцами, постоянно переезжали с места на место, и Фумико приходилось три раза менять школу. Наконец, в 13 лет, с задержкой в два года, она окончила начальную школу в г. Ономити, преф. Хиросима, где семья осела относительно надолго. Через два года Фумико поступила в Высшую женскую школу. Именно тогда проявился её горячий интерес к литературе. Она зачитывалась книгами из школьной библиотеки, просиживая над ними по ночам и в выходные дни. В 18 лет Фумико впервые публикует свои танка в местной газете.
Окончив Высшую школу в 1923 году, Фумико решила начать самостоятельную жизнь и уехала в Токио. Однако эта жизнь оказалась ещё тяжелее прежней. Приходилось зарабатывать на жизнь, не гнушаясь самой чёрной работой, и через год она возвратилась в Ономити. Тем не менее, через год Фумико снова отправляется в Токио. На этот раз у неё появились знакомства в литературных кругах. В 1926 году Фумико знакомится с художником Тэдзука Рёкубином, и он становится её гражданским мужем, помогая во всех делах. Уже к 1930 году Хаяси Фумико становится популярным писателем. В том же году она с группой других японских писательниц посещает с серией лекций Китай.
В 1931 году Фумико отправляется в Европу через Корею и Советскую Россию, посылая в Японию путевые заметки. Свою вторую поездку в Китай она совершила уже 1938 году, в разгар Японско-Китайской войны, в качестве корреспондента газеты «Майнити Смбун». В 1940 году Фумико была командирована корреспондентом в Маньчжурию и Корею, а в 1942 году, во время Второй мировой войны – на Яву, Борнео, в Сингапур. Встреча с войной лицом к лицу и последующее поражение Японии произвели на Фумико самое тягостное впечатление, задав её произведениям антимилитаристскую направленность.
Скончалась Хаяси Фумико, не дожив до 48 лет, от сердечного приступа.
На русский язык переведена одна книга: Фумико Хаяси. Шесть рассказов. 1960 г.
В 1939 году Фумико приобрела участок земли площадью около 3 гектар в Токийском районе Синдзюку и начала строительство дома в стиле сукия-дзукури по проекту известного архитектора Ямагути Бундзо {197582}. Причём половина участка находилась на склоне холма, и усадьба построена на ровном участке перед этим склоном. У Фумико никогда не было своего дома, и эта усадьба была очень важна для неё.
Продолжение.
От ворот через бамбуковую рощу дорожка ведёт к гэнкану дома
,
.
Дом состоит из двух корпусов: жилого, и корпуса с мастерской Рёкубина, соединённых переходом {197583}.
,
.
Из гэнкана можно пройти в гостиную
.
В небольшой пристройке справа от столовой устроена божница, в которой часто сиживала мать Фумико
.
Все комнаты корпуса Фумико выполнены в японском стиле кромке кухни, ванны и туалета
,
,
.
Сёдзи просторной столовой раскрываются в сад, в котором перед энгавой цветут камелии и гранат, вейгела корейская, гортензия крупнолистная, лагерстремия индийская, наполняя сад красками и ароматом. Осенью сад расцвечивался алыми клёнами
,
.
Стрелками на плане усадьбы обозначены куртины диких многолетников самых разнообразных видов и расцветок, посаженных после смерти Фумико вместо шумевшей здесь бамбуковой рощи. Несмотря на то, что деревья и кустарники остались прежними, современный сад гораздо ярче и живописнее, чем был при Фумико. На склоне холма за домом Рёкубин выращивал розы, которые очень любил, но когда Фумико умерла, территория на склоне была продана.
,
,
.
Примечательно, что в доме нет ни чайной комнаты. Чайный павильон тоже отсутствует. Нет и пруда. Сад Хаяси Фумико вряд ли можно отнести к какому-либо определённому стилю. Скорее, это сад для души женщины, много испытавшей на своём веку.
Есть несколько фотографий и панорам.
К слову, от 3га остался только "пятачок" размером примерно 45х45 метров (т. е. примерно 20 соток), треть которого занимают постройки... Все вокруг плотно застроено современными домами, уплотнительная застройка не только бич Москвы. :(
takedo, может быть вы и сами того не замечаете, что вот уже в который раз ваши сообщения об усадьбах знаменитых людей больше касаются аспектов архитектуры, чем садов в этих усадьбах. Вот и на этот раз все источники, которые освещают усадьбу Хаяси Фумико, просто кричат, вопиют, можно сказать, по поводу достоинств ее архитектуры. И ни слова о саде. Что не только заставляет сожалеть и сим факте, но и наводит на определенные мысли. В частности, о судьбе японского усадебного сада в Новейшее время: а не вырождается ли он тем больше, чем дальше?
Пригляделась к информации, которая сопровождает, в частности, эти рассказы об архитектуре дома Фумико, попутешествовала по тем усадьбам, в которых тамошние дома сравниваются с ее домом, построенным Ямагути Бундзо. Вот здесь, например, приводятся две усадьбы - Коидэ-ро и усадьба Маэкавы:
Любопытными оказались результаты.
Сравнение первое. Усадьба Коидэ-ро 小出邸, принадлежащей перу Сутэми Хоригути 堀口捨己 , японского архитектора, который в своих проектах объединял черты традиционной японской архитектуры и мирового архитектурного авангарда.
Лично мне упражнения этого архитектора очень сильно напомнили то, что уже пытались делать в это время японские архитекторы по мотивам деревенского дома нока.
Он же в осовремененном виде
Вспомнился, в частности, дом, сделанный в этом стиле для Сирасу Дзиро в его усадьбе Буайсо (см. картинки начиная с[445])
И что интересно. Ведь если усадьба Сирасу Дзиро засеяна леском, который (хоть и был изобретен японцем Иидой) уже с большой натяжкой можно посчитать японским садом, то в случае с усадьбой Коидэ-ро сад как японский отсутствует просто с абсолютной откровенностью.
Другой случай для сравнения. Усадьба архитектора Кунио Маэкава, представителя модернизма. Несмотря на то, что он является учеником Ле Корбюзье, которого я терпеть не могу, именно этот дом Маэкавы мне импонирует, внешне он сильно напоминает традиционное здание кури (кухни в японском монастыре).
... но японский сад здесь вновь отсутствует...
Итого мое впечатление от всех усадеб, здесь упомянутых, включая сад Хаяси Фумио, скажем так, весьма целостное: при более или менее "японских" домах японских садов там нет.
матрона, наверно, Вы правы... но я бы, например, и от такого "неяпонского" сада вокруг своего дома точно не отказался :)
Но справедливости ради, стоит отметить, что все-таки этот сад, хоть в нем и нет ни фонарей, ни пугала, ни емкостей с водой, ни водоема, ни даже миниатюрных сосен... мне представляется очень японским из-за специфичных дорожек и главное - растений, не отпущенных "на волю", а формируемых - и общего "настроения"...
[495] матрона, Ну как же, замечаю конечно. И заигрывания с ноказамечаю. Кстати, нашел по поводу этого заигрывания очень любопытный, на мой взгляд, пример, но об этом потом.
Процесс, происходящий в японском усадебном саде Новейшего времени я назвал бы более осторожным словом - опрощение. Безусловно, это уже не те сады, которые мы представляем при словах "японский сад". Как следствие (или причина) опрощения садов - их единообразность. С дизайнерской точки зрения, в них исчезла структурированнось, композиционнось. Большинство из них, по сути, сводятся к тому, что в Мэйдзи и Тайсё называлось стилем натурализма, то есть неким смешением японского природного и английского пейзажного садов. Иногда даже кажется, что создателям сада хотелось, как это у нас принято говорить, чтобы как можно меньше нужно было с ним возиться. Но всё равно, как правило, хороший вкус не оставляет японцев, всё равно, как правило, эти сады чем-то чаруют, чем-то трогают. В этом смысле согласен с Центурионом. Поэтому я не стал бы говорить прямо ож о вырождении.
Поздравляем с днем рождения
